Сергей Федорович Каратов родился 26 января 1946 года в Миассе Челябинской области. Окончил Литературный институт им. М. Горького, прозаик и поэт, член Союза писателей с 1983 г. Автор нескольких поэтических сборников: “Березовый лог”, 1977, “Снежная ягода”, 1982, “Клинопись птичьих следов”, 1988, “За-дам-с”, 1993. Печатался в журналах “Октябрь”, “Новый мир”, “Юность”, “Смена”, в “Литературной газете”, в альманахе “День поэзии” и др. В “Нашей улице” публикуется с № 2-2003.
о творчестве
александра трифонова
Сергей Каратов
Поэт Сергей Каратов. 2005
ТАЯНЬЕ И ПЕНЬЕ ЦВЕТА
Мне довелось "живьем" видеть работы художника Александра Трифонова в мае 2003 года в галерее "Кентавр". Восьмидесятые и девяностые годы прошлого века, на которые пришлись первые шаги и становление молодого художника Александра Трифонова, были в России чрезвычайно бурными, полными потрясений и столкновений огромных сообществ и даже целых республик, некогда составлявших Советский Союз. То, что хорошо для творца, помните тютчевское "блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые", то плохо для юноши с неокрепшей психикой, на глазах у которого рушились привычные устои, обваливались границы его мира, происходили невероятные метаморфозы в понимании нравственности и духовных ценностей. Осознание нереальности происходящего привело его к авангардизму, который стал спасительной ширмой, за которой, как в темноте кинокамеры, рождались немыслимые сюжеты его будущих авангардистских полотен. Надо сказать, что эти годы сыграли для Александра Трифонова скорее положительную роль, чем отрицательную. Происходила смена вех, и только в первую очередь молодежи, с ее необузданными страстями, эти перемены и пришлись по душе. Только молодость, не познавшая никаких ограничений, в которых вынуждены были развиваться творцы старших поколений, могла себе позволить любые новации.
Есть у Трифонова картины, посвященные танцам, в основном, испанским народным, таким, как болеро, сарабанда, сегидилья. Мы встретимся с этими экзотическими названиями, когда будем путешествовать по огромной гипотетической галерее среди развешанных полотен художника. Краски его ложатся на полотно, как говорится, "живьем", не особенно претерпевая перемешивание на подмалевке. Отсюда их яркость и привлекательность, подобная смальте на мозаике или цветному стеклу, из которого выполнены его танцующие бутылки. Динамика этих образов красочна, музыка, которая слышится изнутри этих полотен - мажорна.
И все же! Декадентство, дух упадничества, тем не менее, просматривается за его внешне бодрым жонглированием бутылками. Милое зрелище иногда дополняется присутствием "алкана" или в народном фольклоре - "алконавта", что не может не насторожить зрителя, навести его на мысль о распаде нации.
Декадентство как болезненная утонченность, нарочитая усложненность, соединение аллегорий в один извивающийся клубок, будь это завитые горлышками бутылки или селедка в соседстве с разорванной газетой "Московский комсомолец", портрет известного и яркого писателя Юрия Кувалдина, исполненный в творческой манере Пабло Пикассо: отражение лица в осколках разбитого зеркала. Схожесть манер еще ни о чем не говорит: и художник Мартирос Сарьян рисовал горы родной Армении, и Николай Рерих посвятил Тибету множество своих полотен. Такая же яркость красок. Но и у того и у другого мастера есть личное клеймо - это его душа. У Сарьяна - теплота и любовь к местам, где прошло его детство, а у Рериха - это постижение безмерности мира. Так вот душа молодого мастера Трифонова уловила в портрете писателя Кувалдина нечто новое, неуловимое на первый взгляд, но характерное только для этого века, и только для этой по-особому одаренной личности.
"Завтрак московского комсомольца" - это некий экскурс в классику отечественной и зарубежной живописи: "Завтрак аристократа" и "Завтрак на траве", а еще мы можем разглядеть натюрморт, принадлежащий кисти автора картины "Купание красного коня". Синтез множества направлений и течений в искусстве может рождаться на стыке времен, на изломе, когда угадываются приемы письма, манера того или иного мастера, но надо всем этим уже господствует новое веяние, олицетворяющее реалии нового времени с неизменным отождествлением его в сознании современников с процессами, происходящими в обществе. Художник К. С. Петров-Водкин в начале века создавал натюрморт с селедкой как символ того времени обновления, приход которого сопровождался голодом и разрухой. А молодой художник Александр Трифонов разрывает газету, представляющую образчик времени. Он словно бы уводит своего почитателя в запредельность, в некую трансцендентность, без которой, по мнению философа Канта, не может быть великого творчества.
Каждый век отличается своими особенностями, своими манифестами, бунтами и своими средствами передачи информации. Интересно в этом отношении высказывание критика тех лет, сравнивающего художников 18 века с коллегами века последующего: "Все та же ничем еще не сдерживаемая "широкость натуры" вызвала к жизни русскую науку, русский театр, покончила с периодом нащупываний и растерянных исканий в русских пластических художествах и дала им новое направление, новый смысл. Не забудем, что Левицкие, Антроповы, Чемисовы, Баженовы, Рокотовы образовались (состоялись К.С.) при Елизавете, и не забудем еще того, чем именно эти Елизаветинские художники отличаются от типичных Екатерининских: они отличаются моментом колоссального в искусстве значения - жизненностью".
Вот над какими проблемами ломали копья предыдущие поколения мастеров кисти. Похоже, в наше время эти проблемы отошли на второй план или нашли свои способы выражения - через некую предметность. Как в известной народной примете: рождается много мальчиков - к войне. Аналогично: если художник выписывает много бутылок - к спаиванию нации. Просто надо найти ключ к раскрытию подтекста, заложенного в эти аллегории.
Скорбное, построенное на полном отчаяния диссонансе красных и желтых тонов в картине "Право на репродукцию" оставляет ощущение, что человечество до дыр износило и опошлило в своем сознании образ богоматери и младенца Христа своим не столько безверием, сколько вероподобием. Отсюда и взгляд художника, пронзительный, точный, сумевший уловить это веяние в мятущейся в поисках смысла жизни человеческой массе.
На полотнах Казимира Малевича нет лиц, какие вырисовывал блестящий портретист Рокотов. Скорее схемы. На полотнах нашего современника - художника Зверева - мы наблюдаем растворение лица, его плавный переход в линии или беглые мазки, уход лица в фон картины, полное его растворение в безжизненной субстанции мира. Александр Трифонов пошел еще дальше: он вообще обезличил свои картины. Даже Мадонна с младенцем Христом являют собой некие муляжи, выполненные из трескающегося и осыпающегося фарфора. В картинах Трифонова присутствуют сидящие за столом пиджаки, кепки, бутылки перед ними, но в этих пиджаках и кепках - пустота.
Англо-американский поэт Томас Элиот в 1925 году написал поэму "Полые люди". У его героев была хотя бы оболочка, а Трифонов не увидел даже этого - настолько он разочарован в тех персонажах, которые он поместил в свои картины, словно бы он позаимствовал их из сказки про шапку-невидимку.
В эсхатологических мифах древних египтян, в их пантеоне богов силы добра олицетворял бог Гор, находящийся в вечном конфликте с богом Сетом, представляющим силы зла. У Гора - сына Исиды и Осириса - фигура человека, а голова сокола. Его глаза - это Солнце и Луна. В споре за верховную власть Гор победил Сета, бога тьмы, и во имя спасения своего отца Осириса он отдает коварно убитому отцу свой глаз. Осирис проглатывает глаз-Солнце и оживает. Этот образ мы можем встретить в ряде картин Трифонова: "Болеро", "Сегидилья", "Сарабанда". Здесь произошло соединение древних египетских мифов с испанскими народными танцами. Что ж, тоже нечто новое. Возможно, художник вкладывал иные замыслы в свои произведения. Но на то и фантазия, чтобы благодаря ей каждый смог найти эстетическое наслаждение, рассматривая те или иные картины. Какую гамму чувств испытываешь, стоя перед картинами Василия Кандинского, одного из основоположников абстрактного искусства. Подлинно художественное произведение оказывает воздействие как на созерцательную способность человека, так и на его логическое мышление. Чем богаче палитра красок и ярче пафос произведения, тем сильнее его воздействие. Из всех деяний человека жизнеспособно только искусство, выраженное в слове, в музыке, в красках, отчасти в архитектуре.
Древние египетские жрецы и астрологи пытливо взирали в небеса и постигали его тайны, через систему символов внедряя в сознание современников практическое предназначение тех или иных природных явлений. В созвездии Дева находится точка осеннего равноденствия. Это время уборки урожая. Хлебный колос в руке Девы означает символ возникновения жизни. Застывшая поза означает ее вечность и неподвластность ни времени, ни пространству. Присутствующий в иероглифическом изображении бог подземного царства Анубис олицетворяет мысль, что смерть и жизнь - явления преходящие и подчинены вселенской цикличности, которую пытается постичь человек. Анубис представлялся египтянам в виде лежащего шакала. По другой версии - это зооморфное существо - полушакал, получеловек. Он покровительствует усопшим, он играет значительную роль в погребальном ритуале.
Александр Трифонов не обошел своим вниманием и это божество, нередко обращаясь к нему в своих работах.
Не чужды ему и мотивы современности. Скажем его работа "В электричке", репродукция которой помещена на обложке журнала "Наша улица", вызвала у моего собеседника запоминающееся высказывание. На картине изображен пассажир в вагоне, который вскинул правую руку и ладонью приложился ко лбу. Мой собеседник усмотрел в этом человека, который уехал с дачи, но вспомнил вдруг про не выключенный кран, вода из которого может залить несколько участков. Мне же показалось, что этот маленький, схематичный человек, каких мы видим в превеликом множестве вокруг себя, почувствовал озарение; его осенило, и он, наконец-то, пришел к самой главной своей мысли, благодаря которой он обретет долгожданное признание. Без нее его жизнь была просто-напросто лишена всякого смысла. Эта картина равна по замыслу известному произведению норвежского художника Эдварда Мунка. Психологическое полотно "Крик" у Мунка выполнено в экспрессивной манере. Полотно А. Трифонова "В электричке", которое я бы назвал "Озарение", тоже психологически точно отражает состояние лирического героя. Наверное, Архимед, сидя в ванне с водой и сделав открытие, тоже так же приложил ладонь ко лбу и воскликнул свое знаменитое "Эврика!".
А что может увидеть за всем этим мифотворчеством Трифонова почитатель его таланта? Наверное, мастерство, тайнопись, нежелание подражать признанным художникам.
"НАША УЛИЦА", № 9-2005,
а также в книге-альбоме "ХУДОЖНИК АЛЕКСАНДР
ТРИФОНОВ", Москва, Издательство "Книжный сад", 2005, 256
с.
Copyright ©
художник Александр Трифонов 2008
Охраняется законом РФ об авторском праве